/неудавшаяся книга о том, что нельзя жить с оглядкой на зеркала/

В прошлом году один человек, - вы его знаете, но называть его не буду, - пришел ко мне заказать свой портрет. Я его раньше никогда не встречал, и в то время мне ничего о нем не было известно – наслы­шался я о нем немало только позднее. Он предложил мне за портрет бешеную цену, но я отказался писать его: в форме его пальцев было что-то глубоко мне противное. И теперь я знаю, что чутье меня не обмануло, - у этого господина ужасная биография. Но вы, Дориан...

(Оскар Уайлд, Портрет Дориана Грея)

Путаница, экзистенция /если перелистать Алису в Стране чудес и кое-какие древние древности – и цинично призадуматься/

«судя по сходству... произошло от челове­ка, т. е. от формы его тела и пропорций... Здание воз­никает и строится в соответствии с членами человеческого тела и его формой» (некий Филарете, теоретик, который упоминается не единожды в книге Итальянский город 15 века И.Е. Даниловой /шрифт на обложке и в колонтитулах безобразно деформирован((/)

Как бы не так!

Вдруг она увидела стеклянный столик на трех нож­ках. На нем не было ничего, кроме крошечного золото­го ключика. Алиса решила, что это ключ от одной из дверей, но увы!— то ли замочные скважины были слишком велики, то ли ключик слишком мал, только он не подошел ни к одной, как она ни старалась. Пройдясь по залу во второй раз, Алиса увидела зана­веску, которую не заметила раньше, а за ней оказа­лась маленькая дверца дюймов в пятнадцать выши­ной. Алиса вставила ключик в замочную скважину — и, к величайшей ее радости, он подошел! (Льюис Кэрролл, Алиса в Стране чудес /мой word откуда-то знает эту фамилию…/)

Право, кажется, иной раз, что все придумано нарочно так, чтобы колоть, чтобы застревать, чтобы не разогнуться или не дотянуться. Хотя бы, взять эту диспропорцию между тем, до чего можно бы дотянуться и желанием совсем иного. Так что же делать с тем, что к гостеприимно отпертым и умышленно оставленным приоткрытыми дверям никак не заставить себя даже подойти, и это в помещении, где предусмотрен только один вход/выход.

/Из книг Франца Кафки (Созерцание, опубликованные письма к Максу Броду)/

Холостяцкое несчастье
Кажется, такая тоска оставаться холостяком, под старость, тужась сохранить достоинство, напрашиваться в гости, если хочется провести вечер с людьми, а заболев, разглядывать пустые углы своей комнаты, забившись в угол постели, прощаться всегда у ворот, никогда не подняться по лестнице вместе с женой, видеть у себя в доме только те двери, чтоведут в чужие квартиры, нести домой в руке своей что-то на ужин, поглядывать на чужих детей, всякий раз в бездетности своей робея признаться…

Взгляд в окно /тешит темную сторону, чем-то, тема несостоявшегося насилия? – «и юной девушки услышать пенье чуть в стороне от моего пути, после того, как у меня дорогу разузнала»/
…
Внизу заметишь луч заходящего солнца на лиц девчушки, что оглядывается спеша, и сразу же накрывает её тень догоняющего её мужчины.
А там мужчина уже впереди, и девичье личико вновь осветилось.

Пробегающие мимо
Когда гуляешь ночью по улице, а навстречу бежит человек, которого видишь издалека, потому как улица наша вздымается вверх и светит луна, то ведь не станешь на него нападать, даже если он хиляк и оборванец, даже если за ним кто-то бежит что-то крича, мы все равно уступим ему дорогу.
Потому как ночь и не нами установлено, что улица поднимается в гору и светит луна, а кроме того, может, эти двое разгорячились в споре, мо­жет, они преследуют кого-то третьего, может, пер­вый из них невиновен, может, второй хочет убить, и мы станем совиновниками убийства, может, эти двое ничего не знают друг о друге, и каждый из них бежит на свой страх и риск к себе в постель, может, это сомнамбулы, может, первый вооружен.
И, в конце-то концов, разве не могли мы за день устать, разве мы не выпили много вина? И мы рады, когда и второй исчезает из виду.