<…> мы, как мне
кажется вопреки общераспространенному мнению, большей частью нуждаемся при
нашей умственной деятельности скорее в свинце, чем в крыльях, скорее в
холодности и невозмутимом спокойствии, чем в горячности и возбуждении. И самое
главное: изображать из себя высокоучёного мужа, находясь среди тех, кто не
блещет ученостью, и непрерывно произносить высокопарные речи — «говорят на
кончике вилки» — означает, по-моему, изображать из себя глупца. Нужно
приспособляться к уровню тех, с кем находишься, и порой притворяться невеждой.
Забудьте о выразительности и тонкостях; в повседневном обиходе достаточно
толкового изложения мысли. Если от вас этого желают, ползайте по земле.
Ученым
свойственно спотыкаться об этот камень. Они любят выставлять напоказ свою
образованность и повсюду суют свои книги. В последнее время их писания настолько
прочно обосновались в спальнях и ушах наших дам, что если последние и не
усвоили их содержания, то, по крайней мере, делают вид, будто изучили его; о
чем бы ни зашла речь, сколь бы ни был предмет ее низменным и обыденным, они
пользуются в разговорах и в своих писаниях новыми и учеными выражениями, — «в
таких словах они выражают свой страх, гнев, радость, озабоченность; пользуясь
ими, они открывают все тайны своей души. Чего больше? Они и в обморок падают
по-учёному», — и ссылаются на Платона и святого Фому, говоря о вещах, которые
мог бы столь же хорошо подтвердить первый встречный и поперечный. Наука,
которая не смогла проникнуть к ним в душу, осталась на кончике их языка.
Если
бы высокородные дамы соблаговолили поверить мне, им было бы совершенно достаточно
заставить нас оценить их собственные и вложенные в них самою природой
богатства. Они прячут свою красоту под покровом чужой красоты. А ведь это
великое недомыслие — гасить свое собственное сияние, чтобы излучать свет,
заимствованный извне; они погребли и скрыли себя под грудами ухищрений. «Они
целиком из шкатулки». Причина тут в том, что они недостаточно знают самих себя;
в мире нет ничего прекраснее их; это они украшают собою искусства и румянят
румяна. Что им нужно, чтобы быть любимыми и почитаемыми? Им дано и они знают
больше, чем необходимо для этого. Нужно только немного расшевелить и оживить
таящиеся в них способности. Когда я вижу, как они углубляются в риторику,
юриспруденцию, логику и прочую дребедень, столь никчемную, столь бесполезную и
ненужную им, во мне рождается опасение, что мужчины, побуждающие их к занятиям
ею, делают это с намерением заполучить власть над ними и на этом основании
держать их в своей власти. Ибо какое другое оправдание этому мог бы я
подыскать? Хватит с милых дам и того, что они умеют без нашей помощи придавать
своим глазам прелесть весёлости, нежности и суровости, вкладывать в свое «нет»
строгость, колебание и благосклонность и понимают без толмача страстные речи,
обращенные к ним их поклонниками. Владея этой наукой, они повелевают всем
миром, и выходит, что ученицы властвуют над своими учителями со всей их
ученостью. Если им неприятно уступать нам хоть в чем-нибудь и любопытство
толкает их к книгам, то самое подходящее для себя развлечение они могут найти в
поэзии: это искусство лукавое и проказливое, многоликое, говорливое, все в нем
тянется к наслаждению, все показное, короче говоря, оно такое же, как они. Наши
дамы извлекут много полезного и из истории. В философии, в том разделе ее, где
рассматриваются различные стороны жизни, они найдут рассуждения, которые научат
их разбираться в наших нравах и душевных склонностях, препятствовать нашим
изменам, умерять дерзость своих желаний, оберегать свою свободу от
посягательств, продлевать радость жизни, с достоинством переносить
непостоянство поклонника, грубость мужа и докучное бремя лет и морщин и многим
другим тому подобным вещам.
Комментариев нет:
Отправить комментарий