–
Мир проклянет Гитлера, – говорил Даллес, попыхивая
трубкой, – не столько за печи Майданека и Аушвица и не
столько за негибкую политику антисемитизма... Никогда за всю историю,
даже в великолепный и демократичный пореформенный период, Россия не
делала такого рывка вперед, как за эти годы войны. Они освоили огромные
мощности на Урале и в Сибири. Гитлер бросил Россию и Америку в объятия друг другу.
Русские восстановят на средства немецких репараций –
Сталин рассчитывает получить с Германии двадцать миллиардов долларов – разрушенную промышленность западных районов
и таким образом удвоят мощь своего
индустриального потенциала. Россия выйдет на первое место в Европе по мощи и наступательной силе.
–Значит, –
спросил кюре, – выхода нет? Значит, через
пять-шесть лет большевики заставят меня служить мессу в честь его
святейшества Сталина?
–Как вам сказать... В общем-то –
могут, конечно. Если мы будем вести себя как агнцы –
заставят. Нам нужно делать ставку на развитие национализма в России, тогда,
может быть, они рассыплются... Здесь только нельзя глупить. Если
раньше Сталин имел металлургию на Украине и –
совсем немного – на востоке; если раньше Украина
кормила пшеницей страну, то теперь все изменилось. В подоплеке национализма
всегда лежат интересы тех или иных групп населения, связанных с делом; или – используя
марксистскую фразеологию – с производством. Когда я сам произвожу
что-то, я чувствую себя по-одному. Но когда
появляется конкурент, я себя чувствую по-иному. В условиях нашей системы конкуренция живительна. В условиях системы Сталина — конкуренция лишь травмирует людей. Посылать в будущую Россию
диверсантов, которые бы взрывали заводы, – смешная затея. А вот если наша пропаганда точно и аргументировано
подскажет национальностям России, что
каждая из них может существовать,
разговаривая только на своем языке, – это будет
наша победа, и противопоставить этой победе русские не смогут ничего.
–Мои друзья в Ватикане считают, что русские за годы войны научились маневренности – и в
действиях, и в мышлении.
–Видите ли, –
ответил Даллес, набив трубку, – я сейчас
перечитываю русских писателей: Пушкина, Салтыкова-Щедрина,
Достоевского... Я проклинаю себя за то, что не знаю их языка
– русская литература, пожалуй, самая поразительная:
я имею в виду их литературу девятнадцатого века, Я вывел для себя, что русскому
характеру свойственно чаще оглядываться на идеальные примеры
прошлого, чем рисковать в построении модели будущего. Я представляю себе,
что они решат сделать ставку на аграрный класс России, уповая на то,
что земля «все исцеляет» и все единит. Тогда они войдут в
конфликт со временем: а выхода из этого конфликта нет. Уровень развития
техники не позволит этого.
–Это интересно, –
сказал кюре. – Но я опасаюсь, что
вы ставите себя в ваших умопостроениях над ними, а не рядом с ними...
–Вы призываете меня вступить в ряды ВКП(б)? – улыбнулся Даллес, – Они меня не примут...
На пограничной заставе Штирлиц быстро
решил все вопросы