- Я с эдаким – не могу, – виновато сказал Кумов, привстав на ноги,
затем сел, подумал и, улыбаясь, снова встал: – Я – не умею с такими. Это,
знаете, такие люди... очень смешные. Они – мстители, им хочется отомстить...
- Ну, милейший, вы, кажется, бредите, – сказала Сомова, махнув на
него рукою.
- Нет, уверяю вас, – это так, честное слово! – несколько более
оживленно и все еще виновато улыбаясь, говорил Кумов. – Я очень много видел
таких; один духобор – хороший человек был, но ему сшили тесные сапоги, и,
знаете, он так злился на всех, когда надевал сапоги, – вы не смейтесь! Это
очень... даже страшно, что из-за плохих сапог человеку все делается ненавистно.
Самгин тоже засмеялся,
но жена нетерпеливо сказала ему:
- Перестань, пожалуйста...
- Серьезно, – продолжал Кумов, опираясь руками о спинку стула. – Мой
товарищ, беглый кадет кавалерийской школы в Елизаветграде, тоже, знаете... Его кто-то
укусил в шею, шея распухла, и тогда он просто ужасно повел себя со мною, а мы
были друзьями. Вот это – мстить за себя, например, за то, что бородавка на
щеке, или за то, что – глуп, вообще – за себя, за какой-нибудь свой недостаток;
это очень распространено, уверяю вас!
- А за что, по-вашему, мстит Диомидов? – спросил Клим вполне
серьезно.
- я ведь его не знаю, я по словам вижу,
что он из таких, – ответил Кумов и сел.
Комментариев нет:
Отправить комментарий