И.-В. Гёте. Поэзия и правда. IX

Нам, тунеядцам, ежедневно бросался в глаза проект украшения города, начинавший самым необычайным образом переходить от чертежей и планов в область действительности. Интендант Гайо задался целью перестроить угловатые и неравномерные переулки Страсбурга и создать солидный, красивый город, расположенный по правильным линиям. Блондель, парижский архитектор, начертил для этого проект, по которому сто сорок домовладельцев выигрывали пространство, восемьдесят теряли, а прочие оставались в прежнем положении. Этот план был принят, но должен был не сразу приводиться в исполнение, а исполняться лишь постепенно с течением времени, причем город довольно странным образом колебался между законченною формою и бесформенностью. Если, например, надлежало выпрямить дугообразную сторону улицы, то первый желающий перестроить свой дом передвигался на новую линию, за ним мог перемещаться его ближайший сосед, а мог и владелец третьего или четвертого от него дома, причем благодаря этим выступам получались самые неуклюжие углубления в качестве передних дворов домов, оставшихся позади. Применять какое-либо насилие никто не собирался, но без принуждения дело тоже не подвигалось; поэтому никто не имел права что-нибудь исправлять или чинить в своем осужденном, ради украшения улицы, доме. Все эти странные случайные несообразности давали нам, праздношатаям, желанный повод для насмешек и для предложений ускорить или улучшить то или другое, в духе Бериша, а также для выражения всевозможных сомнений, как будто каждое новое строение наводило нас на новые мысли. Насколько удачно с течением времени осуществился этот проект, я не могу сказать.